|
Жребий -
На посошок
|
Действие рассказа "На посошок" в баре "Тукис бар", неподалеку от городка Джерусалемс-Лот, который, собственно, дал название роману "Судьба Иерусалима".
- Вы повернули направо?
- Да, направо. Моя жена...
- Выразглядели указатель?
- Указатель? - Он тупо посмотрел на Туки, вытер нос. - Разумеется разглядел. Я же следовал указаниям сестры моей жены. По Джойнтер-авеню через Джерусалемс-Лот доехать до выезда на шоссе номер 295. - Он переводил взгляд с Туки на меня. На улице все завывал ветер. - Что-то не так?
- Лот, - выдохнул Туки. - О Боже.
["На посошок"]
В рассказе "На посошок" (1978) из сборника "Ночная смена" (1978) упоминаются не только место действия, но и события романа "Салемс-Лот" (1975), известного также как "Жребий", "Салимов Удел" и "Участь Салема".
Цитаты
"Нечто похожее можно сказать и о Джерусалемс-Лоте. По переписи 1970 года его население составляло 1319 человек - на 67 человек меньше, чем по предыдущей переписи. Это уютный маленький городок, называемый его прежними обитателями просто Лот, или же Салемс-Лот, где никогда ничего не случалось. Единственным событием, о котором часто вспоминали старожилы, сидя у камина, был пожар 51-го года, когда от оброненной спички вспыхнул один из крупнейших в истории штата лесных пожаров... Но чуть больше года назад начали твориться необычные вещи. Люди начали пропадать... В окружающих городах уже поползли слухи, знаменующие начало легенды. Салемс-Лот прослыл проклятым городом."
["Салемс-Лот". Пролог (3)]
"Город остался позади. Бен свернул на Брукс-роуд, и они поехали назад, к дому Марстенов, который еще сильнее зарос травой и кустами. Марк указал куда-то, и Бен присмотрелся. Среди травы была протоптана тропинка. Через лужайку к самому крыльцу. Он почувствовал тяжесть в груди. Самое худшее всё же случилось. За Бёрнс-роуд, недалеко от кладбища Хармони-Хилл, Бен остановил машину, и они вышли. Вместе углубились в лес. Под их ногами сухо хрустела хвоя. Пахло ягодами можжевельника, где-то скрипели поздние кузнечики. Они нашли в лесу маленькую поляну.
- Старожилы говорят, что это началось здесь, - сказал Бен. - Тогда, в 51-м. Дул западный ветер. Они думали, что кто-то просто бросил окурок. Один окурок. Потом занялось, и никто уже не мог ничего сделать.
Он вынул из кармана пачку "Пэлл-Мэлл", задумчиво поглядел на эмблему и сорвал целлофан. Потом достал сигарету и зажег... Он бросил горящую сигарету в груду сушняка и сухих листьев. Вскоре над зеленеющим можжевельником вытянулась вверх тонкая струйка дыма, и ветер принялся раздувать ее. В двадцати футах была большая куча валежника. Они смотрели на дым, зачарованные. Он густел. Взметнулся язык пламени. Из сушняка стало раздаваться легкое потрескивание... Они вышли к дороге и сели в машину. А в лесу на маленькой поляне всё сильнее разгорался огонь, раздуваемый дующим с запада осенним ветром."
["Салемс-Лот". Эпилог (3)]
"Родился я и воспитывался конгрегационалистом, но многие их тех, кто живет неподалеку от Джерусалемс-Лота, теперь носят или крест, или медальон святого Кристофера, или четки. Потому что два года назад, темным октябрем, в Лот пришла беда. Иной раз поздним вечером, когда у Таки собираются завсегдатаи, разговор заходит о случившемся. И это не досужие байки. Видите ли, в Лоте начали исчезать люди. Сначала по одному, потом по двое, потом целыми семьями. Школы закрылись. Чуть ли не год город пустовал. Да, некоторые, наоборот, переселились туда, идиоты из других штатов, вроде того, что сидел сейчас с нами, наверное, привлеченные дешевизной домов. Но долго они не продержались. Одни уехали, прожив в Лоте месяц или два. Другие... скажем так, исчезли. А потом город сгорел. На исходе долгой и засушливой осени. Вроде бы пожар начался с дома Марстенов, что стоял на холме над Джойтнер-авеню, но точно этого никто не знает, даже сейчас. Город горел три дня, никто его не тушил. На какое-то время жизнь вошла в нормальное русло. А потом всё началось по новой."
["На посошок"]
|
|