Я не люблю людей.
Вряд ли, когда отец привез мне из США в подарок бейсбольную биту, он мог догадываться об этом. Впрочем, какое ему дело до меня! Четырнадцатилетний сын, с которым он, в лучшем случае, видится в живую один-два раза в год, а остальное время изредка общается в Skype или присылает традиционные SMS с поздравлениями на новый год, рождество и день рожденье, уже давно вырос. И произошло это взросление в его отсутствие. Многие психологи, психиатры и социальные педагоги, которых я успел посетить в последующем, говорили, что причины моих вспышек агрессии заключаются в отсутствии рядом отца, а, следовательно, моем подсознательном желании привлечь к себе его внимание. Но что они могут понимать?! Причина моих «вспышек агрессии» только в одном – моей нелюбви к людям.
Да, я не люблю людей, и моя бейсбольная бита мне в этом помогает.
Когда я попросил отца перед его очередной командировкой в Россию привезти мне в подарок настоящую бейсбольную биту, он был удивлен.
- Проявляешь интерес к бейсболу? Какая-то определенная команда нравится? Или увлечен процессом игры? – он как всегда приветливо улыбался, изображая искренний интерес к моей жизни, а я с деланной застенчивостью и терпением, чтобы не отправить его с этими вопросами куда-нибудь подальше, плел в ответ какую-то чушь, смысл которой не помнил уже через пять минут после окончания нашей беседы.
Бита мне была нужна не по причине моего мифического увлечения бейсболом.
- У тебя же батя за океаном?! – как-то наводя меня на нужную мысль, заметил Витек – мой лучший друг и соратник по нелюбви к прямоходящим тварям. Он живет в полноценной семье, но, тем не менее, любви к людям больше в нем не стало.
- Ну…
- Так вот и отлично, пусть привезет тебе бейсбольную биту. А мы ее уже здесь и прокачаем!
Мысль Витька мне понравилась. Через несколько часов я представлял, как буду крепко сжимать удобную рукоять биты, от плеча замахиваясь, чтобы нанести сокрушающий удар по жертве.
«Иди сюда и прими свое лекарство, детка!»
Вот и сейчас, помещенная в футляр, отлично продемонстрировавшая себя в нескольких походах, она продолжает радовать меня.
Я надеваю свою черную футболку с длинными рукавами, на которой красуется принт из игры «S.T.A.L.K.E.R.». К футболке отлично подходят штаны военного покроя цвета хаки, а еще растоптанные кеды. Бабушка опять будет сетовать на то, что ее внук так тепло одевается в такую жару, но, во-первых, это бабушка и она всегда сетует, а во-вторых, моя одежда – моя форма, неприметная и неброская, самым лучшим образом подходит для того, чтобы на одной из окраин моего родного Новосибирска, я в очередной раз мог показать то, как я не люблю людей.
Все наши прогулки происходят вечером. Летом темнеет поздно, в одиннадцатом часу, аккурат когда, ненавидимые мною особи начинают расползаться по своим норам.
У нас с Витьком есть одно любимое место, где все и случилось в первый раз. Небольшой, заросший сквер в одном из отдаленных жилых массивов города. Там редко ходят днем, а чтобы вечером… только отчаянные. Первая жертва была как раз из такой категории. Пьяный гопник лет двадцати в спортивных штанах и застиранной олимпийке возвращался домой, когда я и Витек встретили его на своем пути. Было это, когда у меня еще не было биты, а ее отсутствие заменяли несколько деревянных палок. Момент неожиданности, тяжелые удары, а потом запинование ногами… Первый раз было страшновато, а во второй раз очень приятно. Я никому об этом не рассказывал, но когда второй раз мне пришлось избивать молодого толи киргиза, толи узбека, я даже испытал оргазм! Самый настоящий, приятный и насыщенный оргазм! Сначала были удары по телу жертвы, потом с каждым новым ударом, я чувствовал некое возбуждение, а когда тот уже валялся скукожившийся на земле с разбитым лицом, и кровоточащими ранами по всему телу, я чувствовал, как волна тепла и удовольствия расходится по мне изнутри.
Иногда мы с Витьком меняем нашу дислокацию на другие районы города. Бывают длительные периоды, когда мы не выходим в наши вылазки, но долго без них, ни я, ни он, не можем. Нелюбовь к людям должна реализовывать себя!
Некоторые из близких друзей сначала думали, что я состою в какой-нибудь организации типа нациков и зачищаю город от черных, но мне без разницы кого не любить – черных, белых или желтых. Я не люблю всех людей.
На следующий день после того, как один из приятелей Витька поделился со мною своими соображениями по поводу националистических вопросов, по иронии судьбы или по ее издевательству, мне позвонил один из участников движения «АнтиФА» и попытался привлечь меня в их организацию. Но быть на одной стороне баррикад против другой стороны баррикад, мне абсолютно не интересно. У них у каждого своя идеология, идея, духовные наставники и ненужные традиции. У меня же есть только одно – нелюбовь к людям, а еще Витек и парочка других друзей с которыми мы эту нелюбовь воплощаем в жизнь.
Как-то один из друзей – Женя, у которого тоже есть бейсбольная бита, спросил меня, не боимся ли мы убить кого-нибудь, и убивали ли? В его глазах таилась забавная смесь из страха, любопытства и непреодолимого желания почувствовать, каково это избивать невинных людей только из-за того, что не любишь их. Я сначала хотел запугать мальчишку и соврать, что убивали, и убивали ни раз. Но врать я не стал, потому что, действительно, никого, ни разу мы не убивали. Может быть, только делали инвалидами, оставляли без каких-то внутренних органов, ломали кости, заставляли молить о пощаде, но чтобы убивать… это было бы слишком жестоко.
Женя тогда сходил с нами и даже нанес несколько хлестких ударов по спине очередной жертвы, но больше, ни его, ни жертву я не видел. Такое тоже бывает.
И вот я собираюсь на очередную прогулку.
Бабушка возится на кухне, готовя свою стряпнину, мама как всегда задерживается на работе, а я готов прочувствовать то, что хочу прочувствовать.
Витек сегодня не сможет составить мне компанию, и я буду со своей жертвой один на один, но подобное тоже бывало. Главное не растеряться в последний момент и сделать все так, как нужно - не отдать приоритет противнику, не пропустить его попытки самообороны. Пока проблем с этим не было, тем более что подарок отца – значительный аргумент в преобладании силы. Теперь я даже не знаю, как мог бы обходиться без этой замечательной биты.
Однажды в школе, я очень пожалел, что у меня не было этого весомого аргумента с собой. Урок алгебры был в самом разгаре, а климактеричка – учитель пыталась унизить меня перед всем классом, называя бездарем и тупоголовым придурком, не способным решать элементарные уравнения. Из-за этой твари и ее уравнений меня в итоге отвели к школьному психологу, после чего направили к психиатру, а после и социальному педагогу. В моих словах, обращенных к этой математической твари, усмотрели не просто неуважение, а скрытую агрессию и угрозу, способную вылиться в деформацию моей личности… бред, в общем, и никакой истины. Жалко только то, что мне так и пришлось оставить эту училку нетронутой, чтобы не привлекать ненужных подозрений, хотя моя нелюбовь к людям после этого только усилилась.
А ведь я признавался честно, что не люблю людей. Без всякой лжи и преукрашательств, без доли сомнения и пафосности, я честно сказал психологу о том, что мне ненавистны многие из ей подобных.
- Как же ты можешь не любить их всех? – удивленно спросила она в ответ. Но с тем же успехом, я мог бы ответить ей вопросом на вопрос: «А как же я могу их всех любить?» Вообще «любовь» и «нелюбовь» достаточно странные и абстрактные категории. Как можно «любить всех» или «всех не любить»? И кто вообще способен дать определение любви или нелюбви. Все равно, нет большей в мире лжи, чем ваши слова: «Я вас всех люблю!» Сифилитического БОМЖа с капающим гноем с головки пениса вы тоже любите?!
Впрочем, долгие это рассуждения, а мне пора! Я зашнуровываю кеды, беру футляр с битой и кричу уже с порога: «Ба, я гулять!»
Бабушка, отвлеченная моим возгласом, выглядывает с кухни: «Только, Игорюшка, до поздна не гуляй. Пару часиков и домой».
Я для нее еще Игорюшка… мило. Может быть, однажды, я пойму, насколько не люблю и ее. Время покажет.