Стивен Кинг

Как мне кажется, колледж - всегда время перемен: последние сильные судороги детства. Но сомневаюсь, чтобы когда-либо перемены эти были такого размаха, с какими столкнулись студенты, водворившиеся в студгородки во второй половине шестидесятых^*.
Питер Рили, "Сердца в Атлантиде"

Подобно сотням своих современников, жителей студгородка Университета штата Мэн, в конце 60-х Стивен Кинг боролся за то, чтобы прийти к соглашению с миром, перевернутым вверх тормашками войной во Вьетнаме. Поступив юным истинным республиканцем из маленького городка штата Мэн на первый курс в Ороно в 1966-м, Кинг, закончил Университет в 1970-м длинноволосым антивоенным активистом кампуса.

Кинг и другие студенческие лидеры Университета штата Мэн в период вьетнамской войны встретились в своей альма-матер 3 октября^** для того, чтобы поучаствовать в дискуссии "Тридцать лет спустя: размышления лидеров активистов о политической деятельности студгородка". Обсуждение было приурочено к ежегодной литературной конференции Университета штата Мэн, темой которой, осенью-зимой 2001-2002 года, была книга "Сердца в Атлантиде".

Вместе с Кингом в дискуссии приняли участие двое других выпускников 69 года - Майкл Карпентер, бывший министр юстиции и генеральный прокурор штата Мэн и Ричард Давиес - бывший законадатель штата, а ныне - политический консультант. К ним присоединились: Кристина Хастедт (выпуск 68-го года), соучредитель проекта "Равное правосудие" штата Мэн и "Партнеры равного правосудия"; Триш Рили (выпуск 73-го года), исполнительный директор Национальной Академии государственной политики здравоохранения и нынешний председатель совета посетителей Университета штата Мэн; Клиффорд Росен (выпуск 71-го года) - врач, эксперт национального уровня в остеопорозе. Председательствовал в дискуссии Брайан Нейлор от Национальной Общественной Радиокомпании, закончивший Универсисет в 1979-м.

Выступая в переполненной аудитории Хаука, они размышляли о том, как их университетский опыт повлиял на их жизнь и мировоззрение. Далее следуют выдержки из комментариев Кинга.

Вовлечение

Для меня все это было развитием. Моя семья прибыла из Скарборо, штат Мэн. Они были убежденными республиканцами, до такой степени, что в 30-х никто в семье моей матери не стал бы упоминать имени Рузвельта, он был для них только "человеком в Белом Доме". Я работал на Джона Рида (республиканца) во время его избирательной кампании на пост губернатора и я работал на Барри Голдуотера во время его кампании в 1964-м. Первое, что моя жена говорит людям, с которыми мы встречаемся: "В 1968-м, Стив голосовал за Ричарда Никсона".

Первый (протест), который я помню, состоялся в 1967-м, это был бойкот винограда, продаваемого в районе Бангора. С этого момента я стал частью (антивоенного) движения. Далее был сидячий бойкот в Ист-Эннекс, где "Доу Кемикал" проводила собеседования с претендентами на работу. Мы знали, что "Доу Кемикал" производила напалм. Это было то, чем мы уничтожали растительность во Вьетнаме. С этого момента началось быстрое развитие (антивоенной деятельности)

Когда я в 1966-м поселился в кампусе, я жил в Ганнетт Холле. Моим соседом по комнате был Гарольд Кросби из Вайтинга, шт. Мэн. Он знал, чем он хочет заниматься (стать дантистом), он стал им и занимается этим и сейчас. Гарольд есть в "Сердцах в Атлантиде". В январе 1967-го он решил, что мы ошибаемся относительно Вьетнама. К этому дню я совершенно потерял голову от того (видения ситуации), которое Гарольд вбил в меня.

Было настолько волнующе быть вовлеченным в антивоенные протесты. Имелось много различных вещей связанных с протестами, которые сводились к трем или четырем узловым точкам: протест против войны, протест против бедности, протест против дискриминации женщин. Быть частью этого было чрезвычайно волнующим!

Мир, перевернутый с ног на голову

Паранойя (в кампусе) была очень сильной. Гуляло много историй об агентах ФБР и полиции штата, присутствовавших на демонстрациях. (Они), как предполагалось, занимались сбором имен. Чрезвычайно трудно сейчас передать чувство паранойи охватившей нас, а также разгоравшееся чувство гнева, перед лицом того, что принимало масштабы национального безумия. Вы не знаете, (каково это было), заходить в бакалею на Вестгейт Молл и слышать от подходящей женщины, презрительно смотрящей на вас: "Почему ты не подстригаешься? Почему ты не во Вьетнаме? На что ты годен?"

Было страшно, даже прямо здесь, в кампусе. Было страшно проснуться и узнать, что Национальная гвардия убила четырех детей в студгородке в Огайо (Кент Стейт, 4 мая 1970г.)

И, в то же самое время, я знал, что на периферии, для всех людей, кто выглядел как я - длинноволосые умники, уроды - был целый мир здесь в Университете, где парни одевались в полиэстер и пуловеры, а девчонки в колоколообразные юбки и блузки Шип энд Шоре с воротничками а-ля Питер Пен. И они были счастливы, отмечаться (на вахте) в 10 вечера, потому что они должны были надевать бигуди и заниматься всем тем, чем они обычно занимались, для того, чтобы встретить следующий день. Они были погружены в даты и в футбол. Вьетнам был где-то там, далеко за горизонтом.

Поворотные моменты

Я приехал домой из колледжа, и одна из моих теток из Массачусетса была у нас в гостях. Я был в кухне, а моя мать и тетка были в гостиной. Я слышал, что моя тетя сказала моей маме: "Почему ты не скажешь ему, чтобы он обрезал свои волосы или убирался? Он выглядит как девчонка и говорит все эти вещи против правительства". Моя мать ответила: "Я не согласна с ним, но он делает то, что считает верным и он достаточно взрослый, для того чтобы думать самостоятельно". Мои глаза наполнились слезами, и я вынужден был выйти. Я не хотел, чтобы она знала, что я подслушивал, и она никогда не говорила об этом (больше).

(Моя мать) умерла от рака в 1974-м. В конце 1973-го, когда было ясно, что она уже не поправится, она, лежа в постели, притянула меня к себе и сказала: "Я хочу сказать тебе кое-что, перед тем как уйти. Ты должен пообещать мне, не говорить этого своему брату". Я пообещал, и она сказала: "Я голосовала за МакГоверна".

Оглядываясь назад

Иногда я не очень люблю свое поколение. Я думаю, что воздействие студенческого движения может быть переоценено. Для меня, многие из этих людей (даже среди бывших вовлеченными в антивоенное движение) позднее перешли к центру в политике. Я думаю, что ужасно много людей задумалось над вопросами: "Насколько много я смогу заработать денег?" и "Боже, я знаю, что политика Рейгана близка к неандертальской, но, Иисус, она хороша для экономики. Мое портфолио становится таким большим. Мало того, что я смогу выучить своих детей, но я также могу позволить себе немного потранжирить."

Было время, когда (возможность изменить нацию) мы держали в своих руках, когда в течение примерно месяца на нашу долю пришлось 3 марша, 4 демонстрации и еще 3 неудачных попытки идиотской администрации Никсона и Джексона изменить страну. Я верю в то, что мы были близки к изменению политики. Там были люди с оружием, один из них стрелял в Бобби Кеннеди в 1968-м в кухне гостиницы. Это существенно изменило дело.

Фильм Easy Rider^*** заканчивается следующими словами, которые говорит один из парней: "Мы облажались". Я поместил эти слова в начало своей книги ("Сердца в Атлантиде").

Стивен Кинг

*	Стивен Кинг. "Сердца в Атлантиде", Перевод И. Гуровой.
**	3-го октября 2001 года
***	"Беспечный ездок"