Библиотека
а знаете ли вы, что…
В разделе "Библиография" вашему вниманию представлен полный список произведений Стивена Кинга! Статистика по всем сведениям по выбранному произведению, имеющимся на сайте, доступна на странице детальной информации !
цитата
- Бог не из тех, кто прощает?
- Это точно подмечено. - В голосе пастора слышалось изумление. - Иным он и не может быть, потому что Бог очень требователен.
- Но и Бог жесток, так ведь?
Пастор ответил без запинки:
- Да, Бог жесток...
Стивен Кинг. "Безнадега"
1 | 2 | 3
Cтивен Кинг

Верхом на Пуле
(Riding the Bullet)

вперед

    Я никогда и никому не рассказывал эту историю, я не боялся быть непонятым, точнее, мне было стыдно, да и все это касается только лично меня. Я все время чувствовал, что рассказав ее кому бы то ни было, унижу себя и сделаю историю неправдоподобной, она побледнеет и станет более приземленной, похожей на россказни о привидениях в скаутском лагере перед отбоем. Хотя больше всего я, наверно, боялся того что пересказ тех событий вслух заставит меня самого начать сомневаться в правдоподобности произошедшего. Но с тех пор как умерла моя мать, я не могу спать спокойно. Я подскакиваю, просыпаясь, потом откидываюсь на подушку, лишенный сна и дрожащий от страха. Невыключенная настольная лампа помогает, но не настолько, наколько мне хотелось бы. Ночи полны теней, вы никогда этого не замечали? Они не исчезают даже при свете. Самые длинные из них могут быть тенями всего, о чем ты только можешь подумать. Абсолютно всего.
     Мой отец умер, когда я еще был слишком мал, чтобы его помнить, тогда я был всего лишь ребенком, и были лишь только Алан и Джина Паркер - одни против целого мира. Однажды миссис Мак-Курди, жившая от нас чуть выше по дороге, позвонила мне в комнатушку, которую я делил вместе с тремя другими парнями. Мой номер телефона она нашла на магнитной доске, которую Ма повесила на холодильник давным-давно.
     - У нее был удар - сказала она в своей неизменной манере тянуть слова с отчетливым акцентом янки.- Все произошло в ресторане. Но не думай срываться с места, мчаться сюда и паниковать. Доктор считает, что все не так плохо. По крайней мере, она в сознании и может говорить.
     - Да, но понимает ли она, что произошло? - спросил я. Изо всех сил я пытался сохранить спокойный, где-то даже безразличный тон, хотя сердце сразу забилось быстрее и в комнате стало необычайно жарко. Я был один одинешенек в комнате - в среду все мои соседи возвращались только к вечеру
     - Ох, хух. Первым делом она попросила меня позвонить тебе, но только постараться не напугать. Полна заботой, тебе не кажется?
     - Ага. - Конечно, я был напуган. Еще бы, когда кто-то звонит тебе и говорит что у твоей матери удар и ее прямо с работы увезли в больницу на скорой, как еще ты должен себя чувствовать?!
     - Твоя мать попросила тебя остаться до конца недели и сосредоточиться на учебе до выходных. Она сказала что в выходные ты можешь приехать навестить ее, если на дом зададут не слишком много.
     Ну да! Черта с два я останусь в этой провонявшей пивом крысиной дыре, пока моя мать лежит в больнице в ста милях к югу и, возможно, умирает.
     - Она еще очень молода, твоя мама,- сказала миссис Мак-Курди - Просто последние несколько лет выдались тяжелыми, ей требуется отдых. Ну и конечно сигареты, они то ее и добили. Нет, она просто обязана бросить курить это дерьмо.
     Честно говоря, я сомневался что она это сделает, хотя мать отлично понимала что они здоровья не прибавляют, но все же - моя мать любила курить. Я поблагодарил миссис Мак-Курди за звонок.
     - Первое, что я сделала после прихода домой,- сказала она.- Так когда тебя ждать, Алан? В субботу?.- В ее голосе слышались хитрые нотки, поскольку она отлично знала ответ.
     Я выглянул в окно за которым стоял прекрасный октябрьский полдень: светло-голубое небо Новой Англии простиралось над деревьями, ронявшими желтые листья на Милл-стрит. Я взглянул на часы. Три двадцать. Ее звонок застиг меня как раз в то время, когда я собирался на мой четырех часовой семинар по философии.
     - Вы смеетесь? - спросил я, - Я приеду уже сегодня ночью. Ее смех был сухим и растворился в тишине: миссис Мак-Курди была именно тем, с кем было классно обсуждать то, как бросить курить, особенно с ее любовью к Winstone.
     - Ты молодец! Поедешь прямо в больницу, а уж потом домой ?
     - Я думаю да - сказал я. В общем-то, я решил не объяснять миссис Мак-Курди что моя старушка уже давно не на ходу, что-то случилось с коробкой передач, и в ближайшем будущем она вряд ли попадет куда-либо кроме как на свалку. Я собирался добраться автостопом до Льюистона, а уж от туда до нашего домика в Харлоу конечно, если не будет слишком поздно. Если же все-таки я опоздаю, то я прикорну на одной из больничных скамеек. В этом не было ничего необычного, поскольку мне часто приходилось ловить попутку для того чтобы добраться из дома в колледж, или спать, облокотившись на автомат с кокой.
     - Я проверю, чтобы ключ лежал под красной тележкой -, сказала она.-Ты ведь понял, что я имею в виду?
     - Конечно. - Моя мать держала старенькую красную тележку около задней двери. Летом она всегда покрывалась цветами. Задумавшись над этими вещами, я только сейчас смог осознать что же случилось на самом деле: моя мать была в больнице, маленький, уютный домик в Харлоу, в котором я вырос, будет сегодня темным и негостеприимным - там совсем пусто и некому зажечь свет после захода солнца. Миссис Мак-Курди сказала, что мать еще молода, но когда тебе самому двадцать один, то сорок восемь кажутся уже древностью.
     - Будь осторожен Алан. Не гони.
     Моя скорость будет зависеть от того, кто меня подберет, и я надеялся, что он будет нестись как черт. Иначе мне никогда не успеть в Центральный медицинский центр штата Мэн вовремя. Впрочем, нет поводов для беспокойства миссис Мак-Курди.
     - Обещаю, что не буду. Спасибо за все.
     - Не за что, надеюсь, с твоей матерью будет полный порядок. Я думаю, она очень обрадуется, увидев тебя.
     Повесив трубку, я нацарапал коротенькую записку , в которой в двух словах написал что произошло и куда я направляюсь. В записке я просил Гектора Пассмора, на мой взгляд наиболее ответственного из моих соседей, объяснить преподавателям, что со мной случилось, чтобы меня часом не отчислили за прогулы - двое или трое из моих учителей были бы совсем не против. Затем я бросил смену одежды в дорожный рюкзак, туда же отправился учебник "Введение в философию", пожеванный псом, и вышел из дому. Я пропускал философию уже целую неделю, но несмотря на данное обстоятельство, проблем с ней у меня не возникало. В ту ночь мое понимание мира изменилось до неузнаваемости, и учебник по философии не мог это объяснить, как впрочем и принять. Я пришел к выводу, что существуют вещи, которые недоступны пониманию, они просто есть, и никакая книга в мире не может объяснить чем они являются. Я думаю, что иногда лучше просто забыть, что такие вещи существуют. Если можете, сделайте именно так.
     От Университета штата Мэн в Ороно до Льюистона, округ Анроскоггин, 120 миль и самый быстрый путь туда лежал по магистрали I-95. Честно говоря, автомагистраль это не самый лучший выбор для путешествий автостопом, поскольку копы из полиции штата склонны гонять всякого пешехода, которого они на ней видят; даже если вы просто стоите у ограждения они прицепятся к вам, а если те же копы поймают вас второй раз, то уж наверняка оштрафуют. Обдумав все это, я решил, что пойду по 68-мому шоссе уходящему на юго-восток от Бангора. Это достаточно оживленная дорога и есть неплохой шанс поймать попутку, если ты, конечно, не похож на полного психа. Да и копы здесь встречаются гораздо реже.
     Сперва меня взял на борт слегка мрачноватый страховой агент, и довез до самого Ньюпорта. После я стоял на пересечении 68-го и 2-го шоссе около 20 минут, по истечении которых меня подобрал пожилой мужчина, направлявшийся в Боудинхэм. Во время движения он постоянно чесал свою промежность. Выглядело это так, будто у него там сновало что-то живое, а он пытался поймать это "что-то".
     - Моя женушка все время говаривала что я сдохну в канаве с ножом в спине, если не прекращу брать попутчиков,- сказал он,- но когда я вижу такого паренька как ты, стоящего на обочине, то я , черт побери, вспоминаю себя в твои годы. Я тоже останавливал попутки. Тоже путешествовал. А теперь взгляни на меня, моя жена умерла четыре года назад, а все еще езжу на этом старом "додже". Черт, временами, я так по ней скучаю.- Он вновь обхватил рукой мошонку.- Куда направляешься сынок ?
     Я сказал ему, что направляюсь в Люинстон и пояснил почему.
     - Плохо дело - сказал он.- Твоя мама! Мне чертовски жаль!
     Столь неожиданная нотка понимания и сочувствия прозвучавшая в его голосе глубоко задела меня, и я почувствовал как у меня защипало уголки глаз. Я сморгнул слезы. Меньше всего на свете мне хотелось сейчас дать волю чувствам и разреветься, сидя в этой дребезжащей неуклюжей развалюхе, сильно пахнущей мочой.
     - Миссис МакКурди - та старая леди, которая позвонила мне - сказала, что все не так плохо. Моя мать еще очень молода, ей всего сорок восемь.
     - И все же! Удар! - его голос был полон неподдельной тревоги. Он беспокойно почесал промежность, скрытую под тканью зеленых штанов, стариковской, похожей на клешню, рукой. - Удар, мать его, это не шутки! Сынок, я бы сам довез тебя до Центральной больницы штата и даже доставил бы до самых дверей если бы не пообещал своему брату Ральфу, отвезти его в эту частную лечебницу в Гэйтс. Там находится его жена, у нее этот забывательный синдром, черт, никак не могу запомнить, как они его называют: синдром Андерсена или Альвареза, или что-то типа того.
     - Синдром Альцгеймера,- сказал я.
     - Ха, похоже, я сам его подхватил. Дьявол, я просто обязан тебя довезти.
     - Вам совсем не нужно этого делать,- сказал я.- Я без проблем поймаю попутку из Гэйтс.
     - Да, но все же,- ответил он.- Твоя мама! Удар! Всего сорок восемь! - Он снова почесал промежность.- Долбаный бандаж!- крикнул он, затем рассмеялся, смех его был полон разочарования и отчаяния одновременно.- Долбаная грыжа! Знай, сынок, как только ты начинаешь стареть все летит к чертям. Под конец Господь еще и даст тебе пинка, уж будь уверен в этом. Но ты молодец, что решился бросить все ради своей матери.
     - Она хорошая мать,- промолвил я, и снова комок подступил к горлу.
     Я никогда не скучал по дому, когда начал учиться в колледже, разве что совсем немного в первую неделю учебы, зато теперь, тоска навалилась на меня с полной силой. Ведь были только я и Ма и ни одного близкого родственника. Я просто не мог себе представить жизни без нее. "Все не так плохо:", сказала миссис МакКурди, "удар...", "...не так плохо...". Черт, только бы она говорила мне правду, только бы все так и было на самом деле.
     Некоторое время мы ехали молча. Это не было той быстрой ездой, на которую я так рассчитывал, старик придерживался стабильных сорока пяти миль в час, иногда пересекая разделительную линию, чтобы сменить полосу движения, но я ехал и это было уже что-то. 68-ая магистраль бежала вперед, уходя на мили вглубь лесов, разделяя маленькие городишки, которые то появлялись, то исчезали лишь изредка мерцая огнями. В каждом из них был свой бар и маленькая заправочная станция: Нью-Шэрон, Шэрон, Офелия, Вест Офелия, Ганистан (который однажды был Афганистаном , невероятно но факт), Меканик-Фолс, Кастл-Вью, Кастл-Рок. Яркая небесная синева темнела, с тем как дневной свет постепенно покидал ее. Старик, сперва включил габаритные огни, вслед за этим зажглись передние фары "доджа". Он казалось, не замечал, что дальний свет фар его "доджа" слепит водителей встречных машин и они отчаянно мигают ему, сигнализируя об этом.
     - Жена моего брата, даже не помнит своего имени,- сказал он.- Она уже и слов "ага", "да", "может быть" не понимает и не помнит. Вот что с тобой делает этот синдром Андерсена, сынок. Она так смотрит на тебя...ее глаза будто говорят: "Заберите меня отсюда"- я уверен, что она бы это сказала, если бы помнила, как это делается. Ты ведь понимаешь о чем я?
     - Да, сказал я.
     Сделав глубокий вздох, я подумал, интересно, моча, запахом которой я сейчас дышу, принадлежала старику или его собаке, которую он иногда брал с собой в дорогу. Я спросил, не будет ли он против, если я немного приоткрою окно. Так и не дождавшись ответа, я все-таки открыл окно, но старик не заметил этого, как не замечал он и мигания дальнего света встречных машин. Около семи часов мы въехали на холм в западной части Гэйтс и тут мой шофер закричал: "Смотри-ка, сынок! Луна! Будь я проклят, если она не похожа на пробку!"
     Она и в правду была похожа на пробку - огромный оранжевый шар, медленно поднимающийся над горизонтом. В ней было что-то пугающее - луна казалась одновременно чистой и порочной. Пока я смотрел на луну, мне в голову пришла внезапная страшная мысль: что если Ма не узнает меня, когда я приеду в больницу? Что если она потеряла память, и не помнит даже слов "ага", "да", "нет" и даже "може быть"? Что будет, если доктор скажет что нужен, кто-то, кто будет постоянно ухаживать за ней до конца ее дней? И этим кем-то, конечно, буду я, потому как больше было не кому. Прощай колледж. Как быть с этим, друзья-приятели?
     - Загадывай желание, вау-у-у-у! - завопил старик. Его возбужденный крик неприятно резанул меня по ушам, как если бы в них сунули осколки стекла. Следом он резко дернул себя за мошонку, и что-то там издало громкий щелкающий звук. Я до сих пор не могу понять, как можно было с такой силой дернуть себя за это самое место и не вырвать с корнем яйца, невзирая на наличие бандажа.
     - Желания, загаданные в полнолуние, всегда сбываются - именно так говаривал мой отец!
     И я пожелал, чтобы моя мать узнала меня, когда я зайду к ней в комнату, чтобы радостный огонек загорелся в ее глазах и она произнесла бы мое имя. Пожелав, я тут же пожалел об этом. Мне казалось, что желание, загаданное при этом лихорадочно-оранжевом лунном свете, не принесет ничего, кроме неприятностей.
     - Эх, сынок!,- сказал старик.- Как бы я хотел, чтобы моя жена была сейчас здесь! Я бы попросил у нее прощения за каждое сказанное мной резкое или грубое слово!
     Двадцать минут спустя, с тем как день полностью погрузился во тьму, мы прибыли в Гэйтс Фоллс. Перед желтым указателем, стоявшим на перекрестке, старик свернул с дороги и поехал вдоль обочины, наезжая передним правым колесом "доджа" на бордюр, а затем снова съезжая с него. Звук, издававшийся при таком движении сводил мне зубы. Старкикан посмотрел на меня диким, полным возбуждения взглядом - в старике вообще все казалось диким и полным возбуждения, хотя я не заметил этого вначале. И все слова, вылетавшие из его рта, звучали как восклицание.
     - И все же я отвезу тебя! Да сэррр! К черту Ральфа! Скажи только слово!
     Я очень хотел побыстрее добраться к матери, но мысль о том, что мне предстоит ехать еще двадцать миль в этой зассанной колымаге, щурясь от мигания дальнего света встречных машин направленного на нас, не очень меня прельщала. Так же как и картина того, как старик будет вилять по всей ширине Лисбон-стрит. Но, в основном, дело было в нем. Я не мог больше выдержать его почесываний и подергиваний, его возбужденного надтреснутого голоса.
     - Не стоит -, ответил я,- все в порядке. Езжайте и позаботьтесь о своем брате.
     Я открыл дверь, намереваясь выйти, и случилось именно то, чего я так боялся. Он схватил меня за руку своей узловатой ручищей. Это была та самая рука, которой он ерзал по промежности.
     - Скажи только слово! - его голос перешел в шепот и он сильно сжал мою руку своими пальцами, чуть выше локтя.- Я довезу тебя до самой больницы! Ухх! Пусть я никогда не увижу тебя, как и ты меня! Хрен с этим "ага", "да", "нет", "может быть"! Я отвезу тебя туда!
     - Не беспокойтесь,- повторил я, больше всего на свете в этот момент мне хотелось выскочить из машины, оставив рубашку зажатой в его руке, как если бы это была цена за свободу. Старик будто уплвыл куда-то. Я ожидал, что как только я дернусь, его клешня усилит хватку и он может даже попытаться схватить меня за горло, но он этого не сделал. Его пальцы разжались, и совсем отпустили мою руку, в тот самый момент когда одной ногой я ступил на землю. И как всегда бывает, после того, как пик паники проходит, я удивился, что же меня, собственно говоря, так напугало. Он был просто углеродной формой жизни, находящейся в пахнущей мочой экосистеме "доджа", и был разочарован тем, что его предложение было отвергнуто. Старик, бандаж которого не давал ему покоя. Какого черта я запаниковал?
     - Спасибо вам за то, что подвезли, и особенно за предложение,- сказал я.- И все же не стоит, я пойду прямо, по этой дороге,- я показал на Плезант-стрит, - и спокойно поймаю попутку.
     Какое-то время он молчал, а потом кивнул:
     - Ох , наверное ты прав,- сказал он.- Только держись подальше от города, никто не остановится в городе, потому как никто не хочет проблем с полицией.
     Он был прав насчет этого, ловить попутку в городе, даже таком маленьком как Гэйтс, было пустой тратой времени. Я подумал что ему, наверное, немало пришлось поездить автостопом по стране.
     - И все же сынок ты уверен? Ты ведь знаешь, что говорят о синице в руке.
     Я снова засомневался. Насчет синицы он был тоже абсолютно прав. Плезант-стрит переходила в Ридж-роуд лишь через милю к западу от указателя на перекрестке, а та, в свою очередь, проходила через пятнадцать миль лесов, прежде чем пересекала шоссе 196 на окраине Льюистона. Было уже почти совсем темно, а в темное время суток всегда труднее остановить машину. Когда свет фар, выхватывает тебя из темноты, ты выглядишь как сбежавший каторжник из Уиндхэмской исправительной колонии, даже если у тебя нормальная прическа и, аккуратно заправленная в джинсы, рубашка. Но я точно не хотел больше ехать со стариком. Особенно теперь, когда я с таким трудом, вырвался из его машины. В старике было что-то пугающее: может его голос, полный возбужденных ноток. К тому же мне всегда везло с попутками.
     - Да уверен,- сказал я.- Еще раз большое спасибо.
     - В любое время сынок. В любое время. Моя жена...,- он вдруг замолчал , и я увидел как слезы заблестели у него в глазах. Еще раз поблагодарив его, я захлопнул дверь перед тем, как он успел сказать что-нибудь еще.
     Я поспешил через дорогу, моя тень то появлялась, то исчезала в свете указателя. Будучи уже довольно далеко, я оглянулся. "Додж" все еще стоял там, припаркованный напротив магазинчика "Фрукты от Фрэнка". При свете указателя и уличных фонарей я мог видеть как старик сидит, тяжело навалившись на руль. Внезапно я подумал, что он умер, что я убил его своим отказом от помощи.
     Пока я размышлял, из-за угла выехала машина, и водитель мигнул дальним светом фар "доджу". В этот раз старик тоже мигнул фарами, и это означало, что мои подозрения не оправдались. В следующий момент он сдал назад, выехал на дорогу и медленно повернул за угол. Я смотрел за ним, пока он не исчез, а затем поднял голову и посмотрел на луну. Она уже начала терять свой неестественный оранжевый цвет, но все же в ней оставалось что-то зловещее. Мне никогда еще не приходилось слышать о желаниях загаданных на луну: на первую вечернюю звезду - да, но никак не на луну.
     Снова подумав о том, что лучше бы я ничего не загадывал, я заметил, что становится совсем темно, а я все еще стою на перекрестке. Я пошел вдоль Плезант-стрит, выставив руку, в надежде остановить проходящие машины, но они проносились мимо, даже не снижая скорости. Поначалу по обе стороны дороги шла череда магазинов и домов, затем тротуар кончился и начались густые деревья, незаметно отвоевавшие пространство у обочины. Каждый раз, когда вдалеке брезжил свет фар, отбрасывающий вперед мою тень, я выставлял руку, пытаясь нацепить на лицо то, что искренне считал обнадеживающей улыбкой. И каждый раз, машина проезжала мимо, не замедляя скорости. Кто-то даже крикнул: "Найди работу, обезьянье дерьмо!",- и засмеялся.
     Я не боюсь темноты, или тогда не боялся, но постепенно я начал подумывать, а не совершил ли я ошибку, не приняв предложение старика доехать с ним прямо до больницы. Конечно, я бы мог заранее взять с собой плакат с надписью: "НУЖНО В ЛЬЮИСТОН, БОЛЬНА МАТЬ", хотя я сомневаюсь, что это бы мне помогло. В конце концов, любой псих способен сделать такую надпись.
     Я медленно плелся, шаркая ботинками по пыльной обочине, прислушиваясь к звукам зарождающейся ночи: издалека доносился собачий лай, где-то рядом ухала сова, был слышен звук завывающего ветра. Небо светилось лунным светом, но саму луну видно не было - высокая преграда из деревьев заслонила ее на время. С каждым новым шагом, отделявшим меня от Гэйтс, уменьшалось количество машин, проезжавших мимо меня. С каждой минутой я осознавал всю глупость своего решения, отказаться от предложения старикана. Перед моими глазами предстала картина: моя мать в больничной койке, ее широко открытый рот искажен застывшей гримасой, с каждой минутой она теряет силы, но хватается за жизнь ради меня, даже не подозревая, что я так запросто отказался от шанса добраться до Льюистона, из-за того, что мне не понравился дребезжащий голос старика или меня не устроил запах мочи в его колымаге.

вперед


Copyrigth © 2000 by Stephen King
© Перевод Дыбов Антон, 2001
1 | 2 | 3

 

случайная рецензия
Где-то читал, что есть короткометражка этого произведения на каком-то сборнике хорроров ( вот бы увидеть). Нравится.
Андрей
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ МАТЕРИАЛОВ САЙТА ВОЗМОЖНО ТОЛЬКО С РАЗРЕШЕНИЯ АВТОРОВ И УКАЗАНИЯ ССЫЛКИ НА САЙТ Стивен Кинг.ру - Творчество Стивена Кинга!
ЗАМЕТИЛИ ОШИБКУ? Напишите нам об этом!
Яндекс.Метрика